Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]
— Мы не хотели тебе мешать! — воскликнул рослый изыскатель. — Но, согласись, посмотреть, как лев будет пить кока-колу, такое не каждый день случается!
— Ладно, смотрите, а потом оставьте нас в покое. Я здесь пробуду по крайней мере год, еще успеете на нас налюбоваться.
Служанка вернулась с банками пива и кока-колы, рядом на подносе стояли стакан и небольшая супница. Тераи открыл банки, вылил кока-колу в супницу, и Лео под восхищенные возгласы зрителей вылакал свой напиток до дна.
— Ну что, посмотрели? А теперь оставьте его в покое! Я уже сказал: сегодня всем по стакану за мой счет!
Так Тераи впервые встретился с теми, кому суждено было стать его товарищами по работе. Тут были самые разные люди: дипломированные геологи-разведчики и изыскатели-практики; европейцы, американцы, русские, китайцы, несколько африканцев и даже один малаец. Все они переговаривались на англо-русском жаргоне или — в зависимости от культуры говоривших — на более или менее правильном английском или русском языке, которые давно стали языками космоса.
Когда Тераи объяснял уже в десятый раз, зачем он прибыл на Офир II, в бар вошел человек, при виде которого все понизили голоса. Маленький механик-парижанин, сидевший слева от Тераи, привстал на цыпочки и шепнул ему на ухо:
— Это Голландец! Не вздумай с ним связаться…
Лапрад обернулся, окинул вошедшего оценивающим взглядом. Почти такого же роста, как он, но шире в плечах, тяжелее, с уже выступающим животом. Лет тридцати пяти. На узком лице близко к сломанному носу глубоко посаженные светло-голубые глазки. Могучая челюсть и длинный шрам на левой щеке. Он направился прямо к геологу.
— Так это вы новый босс? Сразу из детского сада? Так вот, со мною держите себя потише. Я — Ван Донган! Мне наплевать на всяких там ваших покровителей: я не позволю, чтоб мной командовал какой-то желторотый. Запомните это, повторять не стану!
Он резко повернулся и, направившись в дальний конец бара, уселся там в стороне от всех.
— Что это еще за субъект? — спросил Тераи соседа.
— Он открыл рудник Магрет, пока что самый богатый. До вашего прибытия считался большой лягушкой в нашей маленькой луже. И постарается таковой остаться.
— И может в этом преуспеть?
— Да, черт побери! К несчастью, может.
— Похоже, вы его не очень-то жалуете.
— Его никто не жалует, эту скотину. Он силен, как бык, и избивает до полусмерти всех, кто ему противится. Вы тоже, видно, не из слабеньких, но вряд ли имеете такой опыт, как он. Главное: для Голландца нет запрещенных приемов, Вернее, он только и пользуется запрещенными!
Тераи пожал плечами: поживем, увидим.
В бар вошел старик с красным носом и глазами пьяницы. Его когда-то великолепный комбинезон изыскателя совершенно выгорел и был вытерт до дыр, каждая из которых свидетельствовала о нищете хозяина… или о полном безразличии ко всему и вся.
— А это кто?
— Старина Мак-Грегор. Пьет мертвую. А жаль. Ведь это он первым высадился здесь двадцать лет назад и обнаружил первые месторождения. Прекрасный инженер, первый здешний директор А теперь…
Механик приумолк, затем продолжал:
— И все-таки он прекрасный человек, а когда трезв, настоящий кладезь самых разных сведений об Офире. Он единственный, кто знает язык стиков, единственный, кто может с ними свободно говорить.
— С чего же он так спился?
— Никто не знает. Одни говорят, что он не может смотреть, как компания обращается со стиками, другие — что у него своя любовная драма, третьи — что с ним в горах случилась какая-то странная история, после которой он слегка тронулся. ММБ продолжает выплачивать ему жалованье, потому что никто не знает Офир лучше, чем он. Но в последнее время он так часто напивается, что вряд ли это протянется особенно долго.
Мак-Грегор заказал еще одно виски. У него было мрачное опьянение, каждый раз он долго смотрел на свой стаканчик и потом резко подносил его ко рту и выпивал до дна большими глотками. Никто, казалось, не обращал на него внимания. Лапрад снова заговорил с соседями, пытаясь по их рассказам составить себе представление об условиях работы, об опасных животных и растениях, узнать о труднопроходимых тропах. Мак-Грегор подошел к стойке за новым стаканчиком виски. Он увидел Тераи, внимательно вгляделся в него и пробормотал:
— Ах, это ты, тот самый? Значит, мне осталось уже недолго…
И он, пошатываясь, двинулся к своему столу.
— Что он хотел сказать?
— Да так, ничего, — ответил механик. — Просто он с причудами. Говорит, что точно знает день своей смерти. Особенно когда выпьет, как сегодня…
Его прервал глухой удар и последовавший за ним крик. Тераи обернулся. Мак-Грегор лежал на полу с окровавленным лицом, а над ним со сжатыми кулаками склонился Голландец.
— Что, получил, проклятый пьянчуга? Может, хочешь еще? — Голландец выпрямился с холодной усмешкой. — Пьяный боров толкнул меня, вот я и преподал ему урок. Кто-нибудь имеет что-нибудь против?
Послышались невнятные голоса, глухой ропот, который быстро стих. Лапрад пожал плечами. В конечном счете это его не касалось. Тем не менее он подошел к Мак-Грегору, чтобы помочь ему подняться.
— Эй, ты! Не трогай его!
— А если трону?
— Я тебя отучу соваться не в свои дела!
Тераи внезапно ощутил смертельную усталость. «Только из-за того, что я олимпиец и на две головы выше других, — подумал он, — всякие скоты повсюду лезут со мной в драку, чтобы убедиться, что они не слабее и я не представляю для них опасности. Это было уже столько раз, что кажется, будто без конца повторяется одна и та же сцена. Ладно, быть по сему!»
— Ну что ж, попробуй, отучи. Лео, ни с места!
Удар ногой последовал с такой внезапностью, что Тераи не смог его полностью избежать. Он успел только повернуться, и удар пришелся по ребрам, а не в живот. Несмотря на боль, он смог отскочить назад и этим смягчить прямой в челюсть, который скользнул по его левой скуле. Он отступил, чтобы не споткнуться о Мак-Грегора, все еще лежавшего без сознания. Ван Донган тотчас бросился в атаку, но теперь он остановил его резким прямым в подбородок. После этого Тераи только парировал удары противника, спокойно изучая его и выжидая подходящего момента. Наконец такой случай представился, и он смог провести двойной удар: левый крюк в печень и тотчас — прямой в солнечное сплетение. Оба удара глухо прозвучали почти одновременно. Ван Донган согнулся вдвое, рухнул на колени, а затем медленно повалился набок под восторженные крики изумленных зрителей. Один из них встал перед Тераи и воскликнул:
— Эй, парень, теперь ты можешь просить у старого Жюля, что хочешь! Этот мерзавец украл у нас две заявки, а когда мы с Дугласом попробовали поднять голос, он уложил нас обоих в больницу. Я надеялся, что когда-нибудь кто-нибудь продырявит ему шкуру, но, чтобы кто-то по всем правилам набил ему морду, об этом я даже не мечтал! Где ты научился так драться?